- В тот момент нас очень поддержал только брат Геральта. Отец Андера помог нам с тайной церемонией, которую не признал никто из их семьи. Нас не приглашали в родовой замок, не считались с нашим мнением, но Геральта это совершенно не беспокоило. Мы были счастливы здесь. Лишь спустя годы, когда его кузен стал главой клана, нас стали принимать с уважением.
История госпожи и ее супруга сильно впечатлила Эсти, ведь отчасти она была похожа и на ее историю. Ей тоже никто не был рад в доме Реймер. Ее тоже не любили и считали врагом. Но в отличии от госпожи Оливии и господина Геральта, между Эстер и Андером не было никаких чувств, они не держались друг за друга как за спасительные соломинки. Наоборот, в своих переживаниях девушка осталась одинокой.
Она долго металась и плакала по ночам в подушку, а на утро спускалась к завтраку с припухшими от слез глазами. Пожилая женщина казалось все замечала, но ничего не говорила ей, чему Эстер была очень рада.
Эсти до последнего не понимала, почему ей так больно. Почему эта жгучая рана на сердце не заживает, почему саднит и все время кровоточит, каждый день отравляя ей жизнь.
Она частенько видела Андера во сне и просыпаясь по утрам, мучительно осознавала, что возможно больше никогда не увидит его. С горечью вспоминая день, который они провели вместе на скале, в его укромном месте, девушка пыталась воспроизвести в памяти каждую минуту, ведь именно тогда она увидела настоящего Андера Реймера. Но он очень быстро превращался в жестокого человека, в попытке скрыть свое истинное лицо.
Горько было от того, что он не пожелал ее выслушать, не дал ей слово. Не поверил ей. Так это не вязалось с тем Андером, который еще за пару дней до этого открыл ей свою душу. А ведь Эстер поверила ему другому, почувствовала его откровенность.
Не утонуть в забытье и боли ей помогло рисование. Как оказалось, среди вещей, которые собирали служанки в доме Реймер, обнаружилось все для творчества Эсти. Обрадовавшись, что ее не лишили последней радости в жизни, Эстер принялась создавать картины. Все чаще она откладывала графитовый карандаш и тянулась к холсту и краскам.
Госпожа Оливия была восхищена талантом девушки и каждый раз удивлялась как легко та создает настоящую красоту.
- Ах, если бы у меня был такой талант! – восхищенно вскидывала руки пожилая женщина, когда Эсти бралась за кисточку. Девушка не знала, что умная и прозорливая женщина уже давненько заметила несколько исписанных карандашом листов, на которых был изображен мужчина.
- Да ты ведь любишь его! – тихонько прошептала она, впервые увидев портрет и подивившись удивительному сходству, переданному на бумаге.
За месяц спокойной и размеренной жизни в Нортинге, Эстер нарисовала целых шесть картин, которые теперь украшали небольшую комнату, в которой она разместилась. Девушка была рада, что в этом маленьком городишке можно было достать все необходимое для ее творчества.
- Нортинг хоть и крошечный по сравнению со Слитауном или столицей, но все же достойный город. – хвалебно отозвалась госпожа Оливия, когда Эсти сообщила ей что во время прогулки заметила магазинчик, в котором продавались принадлежности для рисования. – У тебя определенно есть талант и мне кажется, его негоже зарывать здесь.
От этих слов хозяйки дома Эсти ошеломленно открыла рот, не веря услышанному.
- Но что я могу сделать? Если уж будучи в родительском доме рисование было всего лишь увлечением, которое просто поощрялось, то уж здесь, на границе Империи я могу только творить для души.
Хитро улыбнувшись, госпожа Оливия прихлебывая утренний напиток наслаждалась изумлением молодой девушки.
- Ты же знаешь, что Слитаун город ремесленников? Огромный базар с множеством лавочек привлекает всех людей даже из самых отдаленных уголков нашего клана, да что уж там говорить, частенько туда заявляются гости из разных земель Империи. Я думаю, было бы замечательно, если бы твои картины продавались там. Во-первых, они прекрасны, а во-вторых....
- Но это же невозможно! – вскочив со стула, Эсти принялась судорожно сжимать пальцы рук и хаотично бродить по просторной кухне. Она и представить себе не могла чего-то подобного. – Кто же возьмет мои картины на продажу? Я ведь просто рисую для души!
- Ты создаешь великолепные картины, Эсти. – довольно улыбалась пожилая женщина, радуясь какой эффект произвели ее слова. – Ну, а заботу о том, какая лавка согласится продавать твое творчество, я возьму на себя. Не забывай, я ведь все-таки Реймер!