- Значит, дорогой братец, ты любишь мою жену. – опасная ухмылка на лице Андера казалась зловещей и пугающей. Он шаг за шагом приближался к молодому человеку, который даже и не думал бояться, нахохлившись и приготовившись к словесному сражению.
- Люблю. В отличии от тебя. – не стал увиливать Одер. – В отличии от тебя, я не стесняюсь своих чувств и готов хоть всему свету сообщить об этом.
- Ты понимаешь, что речь идет о МОЕЙ жене? – прищурившись Андер остановился в двух шагах от брата.
- Она твоя жена лишь по приказу императора. Будь честен сам с собой, ведь если бы не он, ты бы никогда и не взглянул в сторону Эстер. Ты слишком стар, чтобы сбросить все предрассудки и забыть наконец про кровную вражду!
- Смотрю ты стал слишком смелым? – сжимая кулаки Андер все же сложил руки на груди. – Столько лет молчал, а теперь вдруг заговорил, да так пылко. Ты взял на себя роль судьи, Одер? ТЫ хочешь судить меня и мои поступки?
- Потому что нет ничего доброго в твоих действиях, братец. – презрительно заявил молодой человек. – Столько лет ты игнорировал меня. Столько лет тебе не было дела....
- Столько лет я нес и несу на себе бремя управления кланом! – не выдержал Андер. – И мои дела это не прихоть или развлечение. Это труд. Который многие не видят из-за своих амбиций и обид, но это то, что забирает почти все мое время. Столько лет я ежедневно приходил к тебе и пытался заговорить. И что же я получал в ответ? Молчание? Ты знаешь какая боль каждый раз видеть родного брата, прикованного к постели и мечтать, чтобы он ходил, бегал, рассказывал свои смешные истории, как это было раньше? Ты знаешь, каково это чувствовать вину за то, что я здоров, а ты нет?
Одер ошарашенно смотрел на старшего брата.
- Что ты знаешь о той ответственности, которая лежит на мне? Перед тобой, матерью, людьми, кланом? Какой груз вдруг взвалился на мои плечи после смерти отца. Мне не к кому было прийти и порыдать об этой утрате, потому что всегда нужно было оставаться сильным, рассудительным. Все смотрели на меня в тот момент ожидая, что же будет дальше. Надеясь на какие-то решения и действия. И каждый раз я пытался действовать по велению сердца и разума, быть справедливым и честным. За столько лет ты ни разу не сказал, хотя мог, заметь, ты мог, сообщить, что тебе нужно, как ты переживаешь, что чувствуешь. Ни единого раза ты даже не намекнул, что хотел бы что-то изменить. Но ты предпочел молчание. Игнорировать меня, матушку, сестру! Одер, ты не желал общаться даже с Диланией, которая в тебе души не чаяла. Которая проводила с тобой уйму времени. И теперь ты смеешь обвинять меня в эгоизме и отсутствии внимания к тебе?
Молодой человек плотно сжимал губы, покусывая их с внутренней стороны и не отрывал взгляда от разъяренного брата. Впервые он видел такие горящие болью и жестокостью одновременно, глаза главы клана.
- И сейчас, когда я так рад, что ты наконец «ожил», вновь говоришь, можешь передвигаться на коляске, снова улыбаешься нам всем, сейчас ты смеешь признаваться в любви моей законной супруге? Смеешь нанести удар мне в спину?
- Ты ничего к ней не испытываешь, лишь только мучаешь этим браком. – Одер наконец обрел способность говорить, кажется сумев обдумать все, что только сказал его старший брат. – Эстер очень чуткая и ранимая....
- Не смей! Не смей так говорить о ней. – набрав побольше воздуха в грудь Андер все еще пылал внутренним гневом, хоть и пытался взять себя в руки. – Никогда не забывай, что она принадлежит мне. Хочешь ты или нет, считаешь ли ты, что я ничего к ней не испытываю, но она останется моей навсегда. Даже не думай, что девушка ответит тебе взаимностью. Я не позволю, слышишь, не позволю наставлять себе рога в своем же доме. Это предательство Одер. Это предательство.
Сжатые кулаки Одера побелели, а лицо горело от жара, что огромными волнами перекатывался у него внутри. Как же ему хотелось ударить старшего брата. Что есть силы. Вложить в этот удар все эмоции, всю боль, всю ненависть. Все, что столько лет копилось у него на душе и в сердце. Если бы он только мог встать...
- Я знаю, ты ненавидишь меня. Ты и мать. – вдруг зашипел он сквозь сжатые зубы. – За то, что погиб отец, а не я. Однажды она пришла ко мне и думая, что я сплю, выложила все как на духу. Она призналась мне, что ненавидит меня из-за того, что я выжил! Что отец был для нее всем, а я лишь омерзительное отродье, забравшее у нее мужа. Как она страдала, что не может ничего изменить и как плакала, что на тебя бедненького свалилось управление кланом!
- Что?
Андер глядел на брата и не мог поверить в услышанное.
То, что говорил Одер казалось неправдой. Вымыслом. Ложью.
Ему бы очень хотелось, что бы это было розыгрышем, обманом.
Но похоже, Одер говорил правду.